Блог

Здравствуйте, дорогие братья и сестры. У микрофона протоиерей Александр Степанов. Сегодня мы собрали круг священников для того, чтобы поговорить о сегодняшней жизни нашей церкви, об одной конкретной стороне этой жизни, а именно о том, как мы, Церковь принимаем в члены церкви людей, которые этого желают.

Все прекрасно знают, что человек вступает в Церковь через таинство Крещения но мы знаем также, что Господь заповедовал научить людей прежде чем крестить. И вот как происходит это научение, как оно происходило исторически в жизни церкви? Нужно ли оно сегодня? Как соотносятся, скажем, 80% крещеного населения нашей страны и 5% практикующих христиан, о чем говорят эти цифры.

Вот об этом, собственно, мы поговорим с нашими гостями, участниками дискуссии. А это протоиерей Виктор Иванов – клирик Князь – Владимирского Собора, священник Евгений Горячев – настоятель храма в Шлиссельбурге и священник Виталий Грищук – настоятель храма царицы Александры в Низино.

Итак, поскольку отец Евгений Горячев занимался этой темой учась в Духовной академии, написал работу, посвященную истории катехизации в церкви, то отец Евгений мы попросим Вас начать и кратко рассказать то, как это происходило в церкви и на ранних этапах ее существования и дальше.

Е.Г. Ну начнем с того, что можно было бы назвать богословской патетикой. Церковь – продолжающееся в истории боговоплощение Христа Спасителя от зарождающей эпохи Пятидесятницы до завершающей мировой процесс эпохи Апокалипсиса,

Церковь не только не может погибнуть об этом и говорил Христос, но и непрестанно умножается всяким новым членом, который откликается на призыв Христа, всяким новым человеком, который свидетельствует об окончании своих мировоззренческих поисков и о непреложности своего выбора, подобно апостолу Фоме словами: “Господь мой и Бог мой”.

Так вот: выбор и поиск, – это вещи в жизни человека непреложные. Чем серьезнее поиск, тем затруднительнее выбор, искать работу и искать смысл – не одно и то же. Выбирать спутника жизни и веру затруднительно, но не в равной мере. И может быть, сложнее человеку поверить Благой Вести, поверить Христу, сказать, что Он Мессия и в жизни этого человека является Богом.

Это, пожалуй, невозможно, без дара благодати Святого Духа. Но, как известно, дар этот дается тому, кто готовит в себе почву, для дара восприятия. Самостоятельный подвиг такого поиска и обретения дара – удел очень немногих. В основном, люди нуждаются в поиске и поддержки тех, кто этот путь уже проделал и имеет возможность поделиться тем, что приобрел. И вот, собственно говоря, это и есть непреложное богословское основание и миссионерской проповеди и катехизической подготовки.

И строго говоря, сама заповедь Христа о Евангельской проповеди: “Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что я заповедал вам” не допускает апостольской миссии и тайносовершения чем та, что последовательно выражена в словах Спасителя: “Идите, научите и крестите”. И собственно говоря, из этого Церковь с ранней апостольской эпохи и вплоть до последних дней стремилась готовить людей входящих в мистический организм тела Христова.

В древности срок пребывания в разряде оглашенных колебался в зависимости от эпохи, но начиная с 3 – го века, наиболее обычным было пребывание 2 или 3 года. Однако, это время могло быть удлинено или сокращено, так как пребывание в разряде оглашенных по мысли Ипполита Римского определялось не временем, а поведением.

Еще интереснее на эту тему и категоричнее в чем-то высказывался Тертуллиан, – хоть и не святой отец, но в некоторых своих работах признанный учитель церкви. Тертуллиан писал следующее: “Утверждаю, что оглашенные, хотя и могут желать креститься, но не должны быть допущены до этого слишком скоро, ибо тот достоин благодати, кто более потрудился и более поисправил себя”.

И это общее правило, конечно, варьировалось, потому что, скажем, жрецы с их предыдущим религиозно не выверенным статусом оглашались больше указанного срока, а например больные – меньше. Также сама практика оглашения сопрягалась с тем состоянием интеллектуальным из которого человек приходил в Церковь, простецы и интеллигенция оглашались по разному, об этом пишет в своем трактате о крещении блаженный Августин.

И на востоке и на западе римской империи, где была распространена Церковь, очень рано появляются катехизические училища, так было в Ефесе, так было в Риме, так было в Александрии и известные катехизаторы древнего мира Иустин Философ, Ипполит Римский, Климент и Ориген Александрийские: они оставили нам сочинения в которых древнейшая тактика подготовки к принятию этого таинства оговаривается с разных сторон.

После принятия императором Константином крещения и введения христианства в статус легального, а потом и господствующего вероисповедания, катехизация только усилилась и, достигнув своего пика в 5 веке, в 6 начинает постепенно сходить на нет по одной простой причине: основным контингентом принимавшим тогда таинство крещения сделались младенцы, попросту говоря, все взрослое население оказалось крещеным и катехизировать было некого.

Но вот это желание оставить эту идущую после апостолов практику, привело к тому, что и детей византийцев пытались оглашать, каким образом: их не крестили до трехлетнего возраста, оставляя вместе с родителями после воскресного богослужения, но не для интеллектуального научения, а для чтения молитв, которые по сей день сохранены в православном требнике “Молитва о еже сотворити оглашенного”. Но постепенно и эта практика уходит.

И заменяется молитвенным оглашением в течении сорокадневного периода, что практически совпадает с днями послеродового очищения матери, а после истечения этого срока человека крестили.

Собственно, вот эта позднейшая, отличающаяся от древнехристианской в силу естественно сложившихся обстоятельств, практика и переходит на русскую почву, потому что когда мы принимаем веру от Византии, в этот момент существует та практика, о которой я сказал.

И это на самом деле печально, об этом можно сожалеть, хотя, конечно, когда крестится целый народ, невозможно представить, что люди оглашаются повсеместно и индивидуально, многие по необходимости просто выполняли приказ и, конечно, не имея возможности нигде огласить всех, везде оглашали некоторых, выделяя среди народа знаменитых людей с которыми беседовали болгарские и греческие священники.

Но неприятность момента заключается в том, что сама практика оглашения, древнего оглашения в Византии уже на тот момент не существовала, и эта традиция крестить язычника после 40 дней наставления, она стала на Руси господствующей, после того, как она сделалась господствующей страной. И отсюда наше знаменитое двоеверие, весь домонгольский и, конечно же, послемонгольский период, вплоть до эпохи Петра Великого.

По-разному можно относиться к деятельности этого царя, в особенности церковной реформации, но нельзя не отдать ему должное в общекультурных и просветительских начинаниях, которые дали толчок мощному развитию Российской богословской науки. В постановлении синода 1740 года сказано о том, что иноверцев, желающих войти в святую кафолическую Церковь нужно со всеусердием наставлять в течение полугода. И это развитие богословской науки в синодальный период справедливо сулило благие плоды и в сфере церковного оглашения.

Однако очень скоро смерч коммунистической революции совершенно изгладил с громадной территории поместной церкви не только катехизаторов, но и потенциально оглашаемых. В стране воцарился государственный атеизм. И, конечно, нельзя говорить, что в этот период Церковь в лице активных священников и активных мирян не имела опыта хоть какой – то катехизации, но в силу того, что опыт был рассыпан по крупинкам, мы не можем в современной российской действительности опереться на него как на какой-то основополагающий, дающий нам указания как нам себя вести.

А если описывать ситуацию в целом, то, конечно, на огромном пространстве некогда занятом людьми христианского вероисповедания, жили люди, которые никак себя не ипостазировали, позиционировали по отношению к Православной Церкви.

И когда в жизнь нашего отечества вошла эпоха под своеобразным названием перестройки, Церковь оказалась неготовой огласить, катехизировать сотни тысяч вчерашних безбожников, которые наполнили православные храмы, и это было по разным причинам.

С одной стороны не верили и священноначальники и простые священники, что это надолго, что это не очередной идеологический выверт, который превратит оттепель в заморозки и поэтому крестили страха ради смертного, исходя из этой концепции.

А во-вторых, в Церкви, которая в течение 70 лет активно приучалась к богословскому, миссионерскому, катехизическому безмолвию, не оказалось возможным выделить достаточное количество людей, которые могли бы рассказать на достаточном уровне о вере желающим креститься; просто не было катехизаторов.

И я по этому поводу всегда вспоминаю одну и то же историю: молодой уральский священник принявший сан сразу же после перестройки активно включился в миссионерскую катехизическую деятельность и сразу же испытал на себе упрек пожилого отца-протоиерея, который сказал, что он 40 лет возле престола и ему в голову не приходило людей, пришедших в храм креститься, чему-то учить; на что этот молодой священник возразил буквально следующее: для того времени, то есть времени, находящегося под гнетом коммунистической власти, сама решимость до некоторой степени заменяла подготовку, но теперь, когда желание и возможность креститься не связана с никакой серьезной жертвой, Церковь просто обязана с традиционной ответственностью отнестись к своим новым неокрепшим чадам.

Ну и нельзя не согласиться с этим заявлением и закончить свое краткое выступление на эту тему примерно следующим тезисом: “Очевидно, что период вынужденного упадка и насильственной немощи не может служить примером новой традиционности” – то есть если мы за 70 лет отучились катехизировать и даже думать об этом, не стоит этот период оценивать как новую традицию, исходя из которой катехизация в церкви отныне не нужна.

Но вот в кратких словах, пожалуй, и все. А вот что касается тех категорий, которые все-таки в древней церкви не катехизировались, о них стоит упомянуть.

Во-первых, это мученики, то есть те, кто крестился в собственной крови, это такой технический термин, говоря о том, что человек спонтанно, может быть видя, как терпят муки христианин, признает себя также сыном церкви, то есть, скажем, языческий воин, который на все это смотрит и его тоже, наскоро судя, убивают и он не имеет возможности ни покаяться, ни креститься формально, тем не менее, Церковь не только вменяет ему исповеданье в крещение, но даже почитает его как святого.

Вторая категория людей – клиники, смертельно больные, в этом случае Церковь крестила исходя из желания больного, но в случае если происходило выздоровление, этот человек проходил через подготовку, но уже задним числом.

И, наконец, так называемое крещение по факту рождения от церковных родителей, очевидно, что ни с этой семьей, ни с детьми не требуется каких-то дополнительных занятий, хотя бы потому, что сама жизнь в этой семье заменяет катехизацию.

Других примеров отказа от практики оглашения Церковь не знала. Может быть отцы мне что-то подскажут и что-то уточнят.

А.С. Спасибо, отец Евгений за этот замечательный обзор. Но вот уже были Вами высказаны суждения о нашей сегодняшней жизни относительно того, что мы сегодня, казалось бы, без особых оснований, тем не менее, не оглашаем людей, прежде чем допускать их ко крещению и вы уже отчасти ответили, почему такая ситуация сложилась в начале, скажем, 90-х годов.

А мой вопрос будет ко всем, относительно того, почему эта практика как-то не приживается и сегодня, когда те очевидные причины, которые обычно приводят, говоря о начале обновленной жизни Церкви, свободной жизни Церкви, когда сотни тысяч людей приходили в храмы, когда крестить приходилось единовременно по несколько десятков до сотни в крупных храмах взрослых человек. И священников было мало, вот сейчас уже ситуация во многом поменялась.

Почему, вам кажется, мы следуем той же практике, при уже единичных случаях крещения взрослых и как – то не чувствуется большая обеспокоенность Церкви этим положением? Может быть отец Виталийответит.

В.Г. Здравствуйте, братья и сестры. Я хочу сказать о том, что действительно, вступление в Церковь должно быть осмысленным. Необходимым условием для принятия крещения является вера. И знаем мы, что вера бывает знанием, а знание бывает от проповедующего, поэтому в любом случае, когда человек приходит в храм, приходит в Церковь, приходит к крещению, приходит к купели, то он должен понимать, что он совершает в своей жизни.

Но сам факт катехизации, определение катехизации достаточно размыто; что я имею в виду, – некоторые люди воспринимают катехизацию или подготовку к крещению как некое систематическое обучение в течение продолжительного периода времени – полгода, год, два года.

Катехизацию некоторые люди воспринимают как проповедь, проповедь на несколько часов после чего человек хочет стать членом церкви, хочет причащаться, исповедоваться, может быть, даже не получив систематического образования в основах православной веры.

И некоторые люди воспринимают катехизацию как беседу, даже непродолжительную с духовным отцом, зная, что, беседуя с духовным отцом, в нас что-то пробуждается: желание верить, желание быть членом церкви, желание спастись, пробуждается желание вечной жизни, и мы решаемся подходить к купели, к крещению.

И я скажу, что все-таки действительно в первые века существовала система катехизации, система оглашения, которое длилось некое время. Но, пожалуй, если мы обратимся к деяниям апостольским, то мы увидим, что процесс подготовки к крещению был минимален, вот если мы откроем Деяния, апостол Петр проповедует День Пятидесятницы, эта проповедь занимала несколько часов и после этого мы знаем из Деяний апостольских, к купели Крещения пришли 3000 человек, крестились.

Проповедь, которая длилась несколько часов, была достаточно для того, чтобы человек осознал, понял и пришел к купели, захотел стать христианином и членом церкви. И все, пожалуй, Деяния апостольские они пронизаны этим моментом: апостол Павел, когда посещал города он находился в них непродолжительное время и оставлял после себя общину христиан.

Например, апостол Филипп беседовал непродолжительное время, буквально на ходу с евнухом Ефиопским и евнух потребовал, потребовал(!) от апостола Филиппа крещения, не дожидаясь купели, не дожидаясь гостиницы, не дожидаясь святого места, а прямо здесь креститься.

Часто отцы в крещении приводят аналогию с рождением, то есть крещение – это духовное рождение, приводят аналогию с физическим рождением человека. Вот оказывается, эта мысль проводится в древнем памятнике христианства Дионисия Ареопагита: “Если же обожение есть божественное рождение, то тот, кто не получил начало обожения, никогда не может ни узнать, ни совершить из богопреданного.

И нам, скажем по человечески, не нужно ли сначала получить бытие, а потом делать то, что свойственно нам, потому что вовсе несуществующее не имеет ни потребности действия ни бытия, а что существует известным образом, то делает или чувствует одно свойственное его природе”. То есть Дионисий Ареопагит, когда рассказывает о крещении, уже описывает нам систему восприемников, описывает нам систему подготовки к крещению, и вместе с тем он говорит, что сначала принципиально должно произойти рождение, затем после рождения – жизнь человека.

Поэтому этот вопрос о длительности катехизации, подготовки он может являться обсуждаемым в церковной среде. А я бы хотел обратиться к тем людям, которые задумываются о крещении, которые ссылаются на длительность подготовки или думают, что нам нужно все узнать, а потом креститься; или посещать какие-то лекции длительные, в течение месяца или нескольких лет, а потом креститься.

И более того, я бы хотел еще привести мнение святого Григория Нисского. Он в своей работе “Против отлагающих крещение” пишет: “Вне рая находишься ты, оглашенный, разделяя Адама, прародителя нашего, но теперь отворена тебе дверь, зайдя откуда ты вышел, не медли, чтобы смерть не преградила входа. Смерть не стесняется условиями возраста”,- то есть святой Григорий Нисский апеллирует к тому, что каждый человек смертен, он может умереть в любую минуту, христианин должен быть готов к своему концу всегда, и вот он говорит чтоб люди, которые еще не подходили к купели, не медлили, а придя к купели, крестившись, потом обучались всем церковным правилам, исповедовались, участвовали во всех церковных таинствах и т.д.

Он же говорит, что в его время природные катаклизмы – это есть повод для того, чтобы ускорить свое решение стать христианином. Он говорит: “Вижу я, что когда случиться в мире землетрясение или язвы, или нашествие врагов, все спешат успешно крещаемы, чтобы не отойти из мира непричастного благодати. Что же, разве не имеют силы равной оным бедствиям другие различные или неожиданные несчастья: апоплексии, удары, нечаянные удушения, возмущения ветров и их следствия”.

Сегодня мы живем в такое время, когда, мне кажется и болезни и какие – то катаклизмы житейские случаются, быть может, чаще, чем в то время, поэтому, может быть, это бы явилось поводом для кого-то, который еще не решился прийти к купели, стать христианином. Поэтому я хотел бы сказать, что все-таки в разные времена существовали различные сроки – сроки оглашения, и мне кажется, что эта тема о сроках и содержании оглашения может быть обсуждаемой в церкви.

А.С. Безусловно, вот для этого мы тоже, в частности, собрались, хотя я напомню, что Василий Великий крестился примерно в возрасте 20 лет, хотя был рожден в церковной семье. Григорий Нисский был его младшим братом, вероятно тоже было так; Константин Великий крестился на смертном одре, хотя управлял Первым Вселенским Собором.

То есть я думаю, что все-таки эти слова больше относятся к тому, что люди вообще предпочитали принимать крещение где-то на смертном одре и оттягивали до старости. Итак, если вернуться к моему вопросу почему в нашей церкви не возрождается практика повсеместной подготовки взрослых людей ко крещению, то позиция отца Виталия, как я понимаю, заключается в том, что она необязательно существовала и в древности, о чем, по его мнению, свидетельствуют слова, приведенные из апостольских деяний и святых отцов и потому является лишь частным историческим явлением наряду с другими практиками. И, по-видимому, необязательно эта стройная система приема в Церковь через оглашение должна вообще воспроизводиться в наше время. Отец Евгений, что вы скажете на такое историческое обоснование необязательности системы оглашения?

Е.Г. Что касается примеров, которые отец Виталий привел в начале своего выступления, мне кажется, что они как раз таки указывают на концептуальное различие Книги Деяний с современной ситуацией, потому что апостолы, в первом случае апостола Петра, во втором случае Филиппа с евнухом: они ведь проповедовали людям, для которых новизной Евангельской было имя мессии Иисуса Христа, во всем остальном это были люди ищущие Бога, иудеи, которые всю свою жизнь тратили, чтобы дочитаться, домолиться, доспасаться и поэтому их готовить было не к чему.

А что же касается евнуха царицы Савской, то как сказано он был боящийся Бога, то есть он был прозелитом, читал пророка Исайю. Он был человеком интеллектуально и духовно во многом подготовленным предшествующей ветхозаветной традицией, и очень скоро, уже со времен апостола Павла пошедшего к язычникам, Церковь отказывается от крещения сразу же после проповеди, потому что меняется контингент: это язычники, а не иудеи.

Как же можно сравнивать нынешних постсоветских обывателей, которые вот якобы, всей предыдущей жизнью в России уже христиане, поэтому надо их быстро крестить, с теми иудеями, которые жили во времена апостола Петра и апостола Филиппа? Мне не представляется это возможным, поэтому, на мой взгляд, если мы хотим иметь Церковь не просто как меньшинство, которое никогда не умрет, а будет всякий раз восполнять своих членов новыми христианами, будут рождаться дети, кого-то действительно, Бог приведет, но это будет Церковь меньшинства. Если мы хотим, чтобы общественность российская стояла на евангельских Церковных позициях, мы конечно должны катехизировать тех, кто собирается войти в Церковь и оглашать тех, кто уже крещен и придет в Церковь, скажем, со своими детьми, желая быть у них восприемниками, то есть у нас по-прежнему есть шанс быть церковной страной и частью христианской цивилизации.

А.С. Спасибо, отец Евгений, хотелось бы на это надеяться и этому послужить. Может быть, отец Евгений тогда сразу же и ваше мнение по вопросу, почему систематическое оглашение не приживается в наши дни, близкие по ситуации жизни ранней церкви, как вы утверждаете.

Е.Г. Мне кажется, причин несколько, но одни концептуальные и вот это то, о чем сказал отец Виталий. Если можно варьировать этим понятием – катехизация, то тогда не стоит говорить о каком-то последовательном и длинном периоде, который можно было бы назвать детовождением и плодоношением – как угодно.

Во-вторых – инерция, действительно люди привыкли, что крестят по первому требованию, а другие привыкли крестить именно так.

И в-третьих отсутствие какого-то такого централизованного взгляда, в том числе и взгляда со стороны священноначалия.

И вот, как мне кажется, проблему можно было бы решить следующим образом: действительно, не у каждого человека есть, если хотите, вкус, совершенно же очевидно, что в силу разных обстоятельств, дарований не всякий священник способен катехизировать на должном уровне, и так было всегда.

Поэтому, скажем, Ориген говорит об обязанности катехизировать, которая одинаково принадлежит и духовенству и мирянам, но самою этой обязанностью называет “Совершать вероучительное тайноводство в служении словом”.

Так вот, на мой взгляд, ситуация может разрешиться следующим образом: не надо заставлять целенаправленно, на уровне канона, каждого священника на любом приходе катехизировать тех, кто пришел принимать таинство, крещения, конечно не надо, но нужно обязать крестить с непременной катехизацией. А как разрешит это противоречие? А на мой взгляд, в любой епархии на уровне благочиний можно создавать центры – катехизические училища, куда с разных приходов будут направлять люди желающие принять таинство крещения, а в этих училищах их будут встречать профессионалы- те, у кого есть и знания и вкус.

Там было бы скажем, несколько групп, и после того, как катехизация закончена, епископ этой епархии или митрополии, или патриарх, если речь идет о столичном городе, торжественно, в присутствии многочисленных членов разных приходов, из которых пришли эти люди на катехизацию, совершал бы, скажем, на Рождество, на Пасху, на другие двунадесятые праздники такое введение в Церковь.

И вот, на мой взгляд, это было бы, конечно, колоссальным обновлением церковных рядов ну и вообще, потрясением для самих вошедших в Церковь. Они вдруг видели бы себя не входящими в темное или очень пространное помещение, в котором только Он, Его родственники и священник, они увидели бы себя членами колоссальной реальности – Церкви, которая наполнена братьями и сестрами, которые с торжеством принимают их в этот мистический организм.

Но пока это на уровне мечтаний, – я высказал, скажем, самую свою, затаенную мечту. Здесь просто остается ждать, когда общество и внешнее положение России не поставят нас перед обстоятельствами, перед которыми встала, скажем, католическая Франция, или православная Америка; когда оставшись в меньшинстве мы волей – неволей придем к тому, что уж если мы хотим вводить человека в Церковь, то надо это делать как заповедовал Христос.

А.С. Думаю, что внешние обстоятельства не могут так уж сильно повлиять, мы и так в меньшинстве. Теперь, чтобы обогатить нашу дискуссию о том, нужна ли сегодня катехизация в церкви, я хочу привести мнение настоятеля Казанского Собора, отца Павла Красноцветова, записанное мною ранее:

П.К. Я скажу о практике нашего собора. К нам обращаются взрослые люди, священник выходит, беседует, спрашивает, что он знает о православии, о христианстве, о вере в Бога, и каково его желание, стремление, и собственно говоря, что он хочет. Выясняет это, и если у него нет никаких знаний, только одно желание, он говорит: “Хорошо, давайте так, приходите, у нас будет катехизация, у нас есть школа для взрослых. Приходите, походите, месяц, два, может быть больше, после этого мы с Вами поговорим”.

Если он соглашается, говорит: “Да я готов, буду ходить”, – все, на этом вопрос кончен, он приходит, его крестят. Если человек говорит: “Простите, я не могу, я уезжаю, но я хотел бы быть крещеным, потому что там, куда я еду нет церквей”, мы тогда без разговора крестим такого человека.

Но вот, был у меня такой случай, пришел тоже человек в возрасте, лет так 45 – 50: “Я бы хотел креститься”. Я говорю: “Вы сами как относитесь к этому действию, что вы предполагаете, что это дает”? “Ну, это все вот крестятся: неудобно как это я”… Я говорю: “Это только эта причина. А у Вас какая – то есть вера в Бога”? “Ну это вы знаете, это разговоры пустые, это не стоит говорить”… Я говорю: “Простите, Вы верите в Бога или нет”? Выясняется, что он как бы и не верит. Я говорю: “Когда поверите, приходите и мы Вас покрестим, а для начала возьмите, почитайте, очень интересная книга есть отца Александра Меня, как раз вот для таких, вот – возьмите, она у нас есть, после этого придете и скажите как Вы прочитали.

А.С. Отец Виталий затронул очень важный вопрос о содержании катехизации или оглашении по существу. Я попросил бы ответить на этот вопрос отца Виктора Иванова на основе его опыта оглашения в Князь-Владимирском Соборе.

В.И. Братья и сестры, еще раз приветствую вас, здравствуйте. Я бы хотел сказать о том, что нужно различать миссионерство и катехизацию, это не одно и то же.

Миссионерство – это проповедь о Христе, возвещение о нем, прежде всего, конечно, своей жизнью и, конечно, и словами. Всегда в церкви уважается свобода человека, то есть любого человека можно попытаться чему-то научить тогда, когда человек этого, несомненно, хочет. И вот, результатом этой миссионерской проповеди бывает, что кто-то слышит эти слова и воспринимает слова и тогда изъявляет желание быть членом Церкви, и вот тогда уже нужна катехизация, то есть подготовка ко Cвятому Kрещению. Конечно, в данном случае речь идет о взрослых людях.

Эта подотовка, собственно, является путем покаяния, как изменение ума, как коренного изменения образа мышления и образа жизни. И в результате этого пути: оглашение. От покаяния у него изменяется образ мышления и он изменяет с помощью Божией образ жизни: то есть начинает мыслить и жить правильно, по Божьи.

И несомненно то, что для этого нужно определенное время, это обычно не происходит как-то очень быстро, чтобы человек взрослый, у которого есть определенный взгляд на жизнь, у которого уже есть определенные жизненные наработки, чтобы он изменился в корне, для этого, несомненно, нужно время и неслучайна древняя практика церкви, о которой рассказывал отец Евгений, она предполагала достаточно длительное время – 2 – 3 года. Это действительно такой классический вариант.

Конечно, исторические условия они бывают разными и конечно, несомненно то что сейчас нужно внимательно и тонко подходить к вопросу о том когда крестить взрослого человека, который приходит креститься. Конечно, нужно учитывать и ту историческую ситуацию, в которой мы сейчас находимся. Конечно, нужно учитывать, что был, действительно, период гонения на Церковь, когда такое стройное церковное научение было невозможно в силу этого гонения.

Но с другой стороны, прошло уже достаточно много времени и сейчас Церковь действительно имеет полную свободу действия. И, конечно, мы имеем возможность научить и, конечно, мы обязаны научить, но с другой стороны опыт показывает, что у людей очень сильная инерция, то есть они приходят и просят крещения сразу.

Они обычно бывают не готовы к мысли о том, в своем подавляющем большинстве, что перед крещением должна быть подготовка, что ты должен вначале измениться, что должно быть выстроено твое духовное устроение. Ты должен привести в соответствие с требованиями христианства свою жизнь, а потом уже, как результат этого пройденного пути принять Святое Крещение. К такой мысли люди в подавляющем большинстве бывают не готовы.

Конечно, есть исключения, конечно, человек бывает болен, бывает что Церковь сейчас идет и в тюрьмы и в армию и, конечно, разные бывают ситуации и здесь каждый раз нужно взвешивать все обстоятельства и веления своей пасторской совести и это вопрос тонкий, конечно. Но несомненно, общее положение таково, что человеку в начале нужно пройти вот этот путь, путь такой длительной подготовки ко Святому Крещению.

Хотя здесь тоже нельзя ставить какую-то такую резкую преграду, потому что человек, который хочет креститься и настроен, так сказать, на традицию советского периода, чтоб крестили сразу. Приходит и требуют крещения…если ему будет резко отказано, это человека может от церкви оттолкнуть и он может годами потом не прийти вновь, может быть и по своей гордыни, может быть по каким-то еще поводам, поэтому, действительно, этот вопрос тонкий.

А.С. Отец Виктор, спасибо, но пока что мне кажется, очень важно в том, что Вы сказали, что катехизация и оглашение – это прежде всего не сообщение просто суммы знаний, а это действительно какая-то внутренняя духовная подготовка человека к этому важнейшему, ответственному шагу в жизни. Отец Евгений, у Вас на приходе, как я понимаю, есть некоторая подготовка, некоторая катехизация, как она у Вас проходит?

Е.Г. К сожалению, я не могу быть практическим апологетом этих теорий, о которых неустанно говорю – катехизация у нас ограничена, по субботам три занятия, и на четвертую субботу, то есть последнюю субботу месяца – крещение.

Это обязательное условие, в отличие от отца Виктора, который милостиво готов крестить всех желающих и только предлагает пройти катехизацию, но зато уж целый год, Вы строго ставите условие, и наверное, если бы я служил в городе, эта строгость распространилась бы и на срок: полгода минимум, а лучше год.

Но, к сожалению, специфика приходского провинциального храма не позволяет такой роскоши потому что все-таки люди достаточно простые, издержками образования не обременены, поэтому это минимум, на который они реально могут пойти.

И конечно, многие отказываются – просто уходят в другие храмы, где крестят по первому требованию, но а те, кто остаются, это все время по – разному: иногда 15 человек, иногда двое, они, конечно, не могут за три занятия понять что они действительно хотят войти в мистический организм церкви, приобщиться к этой реальности, но на мой взгляд это люди, которые все-таки получили семя, разрабатывая его в дальнейшей и не церковной жизни, они все-таки имеют возможность вернуться в Церковь раньше одиннадцатого часа, и самое главное, они защищены знанием о том, что, действительно является правдой, а что ложью, что истиной, а что заблуждением. Церковь предлагает им ответ не по человеческим стереотипам, в которых они были воспитаны, культурных, домашних или бытовых, а именно по откровению Божьему.

Что же касается вот этой жесткости, то она рождается не из такого догматизма в отрицательном своем выражении, она рождается от того, что, как мне кажется, Церковь менее всего заинтересована в людях и не потому, что может быть обвинена в корысти, а именно с точки зрения спасения этих людей, менее всего заинтересованы в людях, которые примут дар и зароют его как Евангельский персонаж – талант в землю.

Здесь как раз, когда человек категорически настаивает на крещении, не подпадая ни под одну из древних категорий, он не церковный человек, он не клиник и он не мученик, я все время задаю вопрос о мотивах, которые привели человека в Церковь.

Может быть, его приход к идеям открытым нам в Евангелии был достаточно длительным. Может быть, человек всю жизнь шел к этому и он убедительно мне отвечает, что его желание креститься выстрадано, то тогда никакой эгоизм мой в данном случае на этого человека не распространяется. Несколько случаев было, когда человек, действительно, был готов, он шел к этому очень долго, но чаще всего ответами убеждают меня именно в том, что при подаче человеку Крещения в таком состоянии это будет грехом церкви. Потому что очень часто мотивы далеки не только от церковных я бы сказал, но и от религиозных. Люди просто хотят решить какую-то бытовую проблему, скажем: болеет ребенок, они хотят, чтобы он выздоровел, не платят зарплату: они хотят, чтобы благополучие наладилось, или, может быть, потрясенные ролью Кевина Костнера в фильме “Телохранитель”, они хотят иметь вместо телохранителя ангела-хранителя.

Вот такие ответы, достаточно часты и в общем-то выясняется все двумя – тремя вопросами, если вы действительно готовы, тогда скажите обеты, которые вы будете давать, или может быть вы знаете об отречениях, которые будете сейчас произносить, или, может быть, хотя бы отчасти знакомы с заповедями или с “Символом веры”, как правило, гнетущее или раздражительное молчание в ответ слышит священник.

И мне кажется, духовные законы в данном случае непреложны, срабатывают в любой ситуации одинаково, как, например, пророк говорил: “Посеявший ветер – пожнет бурю”, так и в случае нашей проблематики, чем меньше и поверхностней готовят человека к восприятию Церкви как тайны, тем больше он воспринимает ее как магию. И мне кажется, ответственность священников и священноначалия, вводящих людей в Церковь именно на магических основаниях, никак их не готовя, колоссальна.

А.С. Еще одно мнение одного из старейших клириков нашей епархии отца Виктора Голубева, настоятеля Троицкой церкви, в народе Кулича и Пасхи.

В.Г. Ну вы знаете, что раньше готовились долго. У нас был преподаватель прекрасный – отец Виталий Боровой, он как-то сказал: “Крестим безбожие”. То есть: покрестили – и все, Церковь о нем не заботится и он ушел, и больше в Церковь не придет, если принесут его, то только отпевать лишь. Это в те времена и уполномоченные были и не разрешали проводить беседы, теперь свободно все.

И у нас готовит духовенство всех; прежде чем крестить, кратко объяснят что такое крещение, как себя вести и какие обязанности вы принимаете в своем крещении. И помнить надо не одни обязанности: получите благодатную помощь свыше. Это мало, да. У баптистов я как-то сидел, они прежде чем крестить в течение полугода готовят человека.

А.С. А что мешает нам такую практику ввести?

В.Г. Может быть, привычка, не знаю, может быть, массовость такая.

А.С. Отец Виталий, у Вас в практике есть какие-то беседы со своими прихожанами, если Вы, допустим, крестите действительно, то, что отец Евгений называет “по первому требованию”, то, тем не менее, может быть, Вы в русле тех святоотеческих указаний какие-то беседы проводите с людьми, которые уже приняли крещение и действительно ли крещение подвигает ли этих людей приходить на эти беседы, чем тех, которые ищут этого крещения?

В.Г. Конечно я сторонник того, чтобы человек готов был к крещению и понимал, что он совершает, что над ним совершается, чтобы он имел минимальные знание и веру и желание быть христианином, но моя практика такова, что я стараюсь эту подготовку минимизировать, чтобы человек стал христианином и после этого начал жить.

То, что касается практики на моем приходе, у меня существует две практики: первая практика касающаяся младенцев – младенцев я крещу всегда и всех, когда приносят младенцев; единственное что необходимо – крестные родители, желание родителей – чтоб младенец был крещен без каких-либо предварительных объяснений или обязательств. Но перед крещением, во время крещения и после крещения я стараюсь объяснить обязанности крестных родителей, а если крестные родители относятся серьезно к своим обязанностям, то необходимо им, конечно, и знать о вере христианской и участвовать в церковной жизни, но это, конечно, остается на совести каждого человека, каждого крестного родителя.

И вторая традиция, которая существует у меня в храме – это крещение взрослых людей. Вот, когда взрослые люди приходят в храм креститься, сразу я не крещу никогда, ну может иногда, в случае смертной болезни.

Что это значит: если приходит взрослый человек, я с ним провожу беседу, с одним – короче, с другим, может быть, длиннее, на вопросы вероучительные, и, необходимое условие для крещения – он должен прочитать одно из Евангелий, для того, чтобы получить эти знания, которые преподают на Благовестьях, которые преподают евангелисты.

Выбирает он любое Евангелие, часто бывает, что выбирают люди самое маленькое Евангелие, допустим, от Марка, иногда первое выбирают, иногда последнее, но факт в том, что когда человек приходит к крещению, после беседы со мной, о причинах его принятия крещения, он, имея определенное знание, подходит к купели. Когда он прочитает Евангелие и приходит к купели, я, конечно, не тестирую его, а просто спрашиваю: “Прочитал”? – “Прочитал”. – “Все. Идем к купели, если ты согласен”. Но бывает очень часто, что у людей возникают какие – то вопросы, и они задают их, мы беседуем, общаемся, дискутируем и так далее.

Вот, опыт мой показывает, что люди, которые приходят к крещению в нашем храме, не могу сказать какое-то процентное соотношение, но очень много из них потом приходят, исповедуются, причащаются, участвуют в церковных таинствах, а подавляющее большинство из взрослых людей обязательно приносят детей причащают. То есть они понимают, что в храме совершается нечто, что необходимо для человека, для его духовной жизни.

Хотя в нашем храме совершается примерно 30 крещений в год. И еще я хотел бы сказать, что храм в Низино, в городе Петергофе освящен в честь мученицы царицы Александры, она была язычницей, видела страдания святого Георгия Победоносца, в один день празднуется память, видя страдания, веру Георгия Победоносца, его слова, когда он отвечал императору, она захотела стать христианкой. Ее тут же связали, и хотели, чтобы она отказалась от веры, и так сложилось, что царица Александра только шла на мучения и умерла по дороге, это был очень слабенький человек, который, может быть, не перенес бы страданий за Христа, но почитается в церкви как мученица.

Так вот, по опыту и по примеру царицы Александры, я стараюсь и в своем храме вот это оглашение или подготовку к крещению для обдумывания минимизировать. Как царица Александра, увидела страдания и сказала: “Я хочу быть святой”.

А.С. То – есть Ваше мнение, что этот срок надо минимизировать?

В.Г. Я думаю, что сегодня надо минимизировать. Мне кажется что наше время схоже с первохристианским временем, чем с временем 3,4,5 веков; хотя в каком-то смысле с тем временем тоже схоже.

А.С. Спасибо, отец Виталий, Ваша позиция понятна. Отец Виктор, а как Вам удается в Князь-Владимирском соборе, где поток людей желающих креститься, естественно, очень велик. Как удается и катехизировать и соблюсти некоторый стандарт поведения духовенства в большинстве храмов, где крестят, так сказать, по первому требованию?

В.И. Мне кажется, практика нашего собора она очень удачная. Я могу кратко об этом сказать, по благословению настоятеля собора, протоиерея Владимира Сорокина, у нас в соборе ведется такое стройное церковное научение, катехизация или оглашение больше семи лет.

Но здесь ситуация такая: это собор, один из центральных храмов города, естественно, что практически каждый день приходят люди, которые или желают крестить своих детей или желают креститься сами. Поэтому у нас есть катехизаторы – миряне, которые приходят полдесятого утра, и ведут краткую беседу с желающими креститься и с воспреемниками. Конечно, это не катехизация, это миссионерская беседа, то есть людям, которые пришли с улицы, которые устремляются к чему-то священному, толком, опыт показывает, ничего не понимая, имея смутные понятия, приходят, и им нужно нечто сказать, донести до них мысли, что то, что они хотят это чрезвычайно важно, внутреннее чутье их подсказывает правильно, но нужно осознать насколько это важно.

И катехизаторы говорят начальные, очень важные вещи, и в то же время говорят, что, конечно, мы их покрестим, где нет прямых, ярко выраженных канонических противоречий, но у них есть возможность нормально подготовиться, и мы готовы их подготовить ко Святому Крещению.

В подавляющем большинстве случаев, люди к этому совершенно не готовы и этого не хотят. Конечно, мы с ними беседуем, совершаем крещение, потом вновь приглашаем, мол, вы можете прийти к нам уже став членами Церкви и мы вас научим все-таки, мы готовы научить и в этом случае подавляющее большинство бывает совершенно не готово, что они приходят креститься уже с конкретной мыслью. Но все-таки, все-таки опыт показывает, что до кого-то это доходит.

Это вот одна сторона дела, другая сторона дела такова: действительно, в Соборе есть катехизация, как длительное, стройное церковное научение, в основном мы катехизируем людей, которые уже крещены, потому что в советские времена и бабушки крестили тайком – приносили детей, естественно, их никто не мог научить, потому что никакой катехизации не было – были гонения, и взрослые, которые крестились в советское время, естественно, они не научены. Люди чувствуют свободу и они хотят разобраться, они приходят и хотят уже, действительно, научиться.

Так же и в период перестройки, как здесь уже прозвучало, естественно, люди боялись: то ли это стабильная ситуация со свободой, то ли это будет, действительно, оборот назад. И, конечно, огромное количество людей шло и, конечно, мы радовались этому и крестили тоже ненаученных.

И поэтому подавляющее большинство людей, которые проходят катехизацию у нас в соборе, это люди уже крещеные то ли в детстве, то ли во взрослом возрасте, но не наученные, то есть, собственно говоря, это есть воцерковление людей, которые являются членами Церкви по факту крещения, но вот, хотят действительно жить жизнью Церкви. Это очень радует.

А.С. Таким образом, Вам кажется возможной такая ситуация, что люди уже получившие крещение, тем не менее, научаются потом, после?

В.И. Ну, это выход из того, что есть. Есть огромное количество людей, которые крещены и которых нужно научить, но есть все-таки немногие люди, которые соглашаются пройти стройное церковное научение, а потом креститься; такие, скажем прямо героические люди. Их очень немного, я могу сказать, что за семь с лишним лет у нас прошло катехизацию, действительное воцерковление более трехсот человек, из них за эти семь лет крестились после оглашения всего 17 человек. То есть таковых немного.

А.С. А сколько всего приходило креститься, сколько было крещено за это время?

В.И. Огромное количество, тысячи.

А.С. Ну что же, наше время подошло к концу и резюмируя сказанное, я должен констатировать, что большинство прямых или заочных участников нашего разговора высказываются за обязательность подготовки взрослых людей ко крещению, однако, расходятся в том, в каком объеме ее желательно и реалистично проводить.

Со своей стороны могу лишь добавить, что принимая взрослых людей без всякой подготовки, мы тем самым внушаем людям мысль, что в церкви ничего понимать и не нужно. Необходимо только чувствовать и благоговеть.

Поэтому, естественно, что те люди, которые в обычной жизни привыкли задавать вопросы, пытаются понять почему делается то или другое, не находят себе место в сегодняшней Церкви, это все-таки интеллектуальная часть нашего общества. Я не думаю, что Церковь в ней не нуждается.

В другом случае такой человек сам начинает искать ответы на вопросы, в литературе, в газетах, как правило, околоцерковных, потому что ими, к сожалению, наполнены свечные лавки наших храмов, из телевидения и так далее, тогда не приходится удивляться, что в этом случае возникают проблемы с ИНН, проблемы с паспортами, переписями, вопросами о святости Распутина, Ивана Грозного и так далее – то, с чем мы вдогонку все время пытаемся бороться.

По своему опыту я могу сказать определенно, что те люди, которые проходят катехизацию в нашем храме, а у нас срок катехизации обычно около полугода, не сталкиваются с подобными вопросами, потому что они сразу же научены и наставлены в каком-то правильном церковном русле. И поэтому я разделяю мнение высказавшихся сегодня священников о том, что это дело совершенно необходимое, и мы все: клирики и верующие люди, потому что не только клирики могут заниматься этой деятельностью – подготовкой людей ко крещению, должны попытаться, безусловно, вложить в это свои силы. И попытаться сформировать какую-то общую, может быть, на епархиальном хотя бы уровне, систему, которая позволяла бы, готовить по-настоящему людей к принятию святого крещения.

Я, пожалуй, могу только разделить эту красивую мечту отца Евгения о том, что когда-нибудь, как в древней Церкви, теперь это уже не совсем не так невозможно, потому что не такое гигантское количество взрослых людей приходит ко крещению, чтобы, например, Исаакиевский собор, или даже Казанский Собор Кафедральный, мог бы вместить даже всех, кто за несколько месяцев, допустим, был бы подготовлен к принятию крещения и действительно, если бы епископ принял какое-то бы участие при сослужении сонмом пресвитеров, помогающих осуществлять все необходимые обряды, сопровождающие само таинство…

В.И. Простите, что вмешиваюсь, отец Александр. Я подумал, что насколько был бы позитивнее резонанс общественного восприятия этой картины, если сравнивать его с тем, что мы недавно видели в средствах массовой информации по поводу Богоявления, Крещения.

Обывателю показывается поведение религиозных аборигенов этой страны, которых на палках, на шестах спускают в прорубь, и кто-то истово крестясь, кто-то истово отбрасывая сигарету, думая, что таким образом он исполняет самое главное, погружается в эту прорубь, может и это влияет, но влияет в какой степени: “что-то в этом есть, попробую на следующий год”. А вот это видение огромного числа людей в праздничных белых одеждах, которых Церковь трепетно, в один день под руководством первосвятителя, в сопровождении лучших богослужебных хоров, сил, вводит в свое естество – это конечно бы производило впечатление. Это стоило бы видеть многим людям.

А.С. Спасибо, дорогие отцы, я напоминаю, что сегодня мы беседовали с протоиереем Виктором Ивановым, священниками Евгением Горячевым и Виталием Грищуком о подготовке взрослых людей к таинству крещения. Программу вел протоиерей Александр Степанов, всего вам доброго.

Азбука веры